Ларошфуко Ф. — цитаты и афоризмы
Франсуа де Ларошфуко
(1613–1680)
французский писатель, философ-моралист
Юношам часто кажется, что они естественны, тогда как на самом деле они просто невоспитаны и грубы.
Уклонение от похвалы — это просьба повторить ее.
Большинство людей отвечают не на чужие суждения, а на собственные мысли.
Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на которые мы идем, чтобы его скрыть.
Люди делают добро часто лишь для того, чтобы обрести возможность безнаказанно творить зло.
Человек никогда не бывает так несчастлив, как ему кажется, или так счастлив, как ему хочется.
Величавость — это непостижимая уловка тела, изобретенная для того, чтобы скрыть недостатки ума.
Все, что перестает удваиваться, перестает и привлекать.
Иные недостатки, если ими умело пользоваться, сверкают ярче любых достоинств.
Наши прихоти куда причудливей прихотей судьбы.
Боится презрения лишь тот, кто его заслуживает.
В людях не так смешны те качества, которыми они обладают, как те, на которые они претендуют.
Вкусы меняются столь же часто, сколь редко меняются склонности.
Как мало на свете стариков, владеющих искусством быть стариками!
Лишены прозорливости не те люди, которые не достигают цели, а те, которые проходят мимо нее.
Людские ссоры не длились бы так долго, если бы вся вина была на одной стороне.
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
Мы обещаем соразмерно нашим расчетам, а выполняем обещанное соразмерно нашим опасениям.
Мы редко до конца понимаем, чего мы в действительности хотим.
Необычайное удовольствие, с которым мы говорим о себе, должно было бы внушить нам подозрение, что наши собеседники его отнюдь не разделяют.
Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор.
Тот, кто думает, что может обойтись без других, ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается еще сильнее.
Больше всего оживляет беседы не ум, а взаимное доверие.
Нередко нам пришлось бы стыдиться своих самых благородных поступков, если бы окружающим были известны наши побуждения.
Почему мы запоминаем во всех подробностях то, что с нами случилось, но не способны запомнить, сколько раз мы рассказывали об этом одному и тому же лицу?
Старики потому так любят давать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры.
Тот, кто просит совет, делает вид, что относится к мнению своего друга с почтительным вниманием, хотя в действительности ему нужно лишь, чтобы кто-то одобрил его поступки и взял на себя ответственность за них.
Чтобы упрочить свое положение в свете, люди старательно делают вид, что оно уже упрочено.
Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.
Всецело предаться одному пороку нам обычно мешает лишь то, что у нас их несколько.
Если бы не льстили себе сами, нас не портила бы чужая лесть.
Когда нам удается надуть других, они редко нам кажутся такими дураками, какими кажемся мы самим себе, когда другим удается надуть нас.
Не будь у нас недостатков, нам было бы не так приятно подмечать их у ближних.
Рецензенты имеют право не только говорить людям в глаза, что они дураки, но даже доказывать им это.
